5 мыслей из документалки Better days

От документалок про славные деньки британского рэйва уже начинает подташнивать. Вот получасовая лента Better days, где заслуженные рассказывают о происходящем на рубеже восьмидесятых-девяностых, а молодым остается по ним вздыхать да только одеваться как тогда и делать музыку как тогда. В который раз все те же слова про свободу, равенство, братство, однако были в фильме и по-настоящему интересные моменты, которые я приведу здесь. (А заодно и сэкономлю другим полчаса.)

Репутация портативных драм-машин

Пол Хартнолл, группа Orbital: «Я купил свой 909-й Роланд в то время, когда его никто не воспринимал всерьез — это была дешевая тарахтелка, а все хотели себе только солидные цифровые драм-машины. Очень скоро, создавая на 909-м свои ранние хаус-треки, я услышал записи с детройтским техно, в котором были звуки точно такой же драм-машины что и у меня. Оказалось, что мы с этими ребятами сидели в одной и той же лодке и работали на тех же дешевых агрегатах. А все потому, что их больше никто не брал».

Газеты и рэйвы

Журналистка Шерил Гэрратт: «Ничто так не поднимает тиражи, как сочетание заголовков про молодежь, наркотики и вызывающее поведение. Эйсид хаус оказался подарком для желтой прессы и, надо сказать, это были взаимовыгодные отношения — потому что рэйвы питались публикой, которая приходила через таблоиды. Ведь когда газеты начали стряпать заголовки типа: Бурные оргии на рэйвах, Безумцы обезглавливают голубей, Весь танцпол в обертках от экстази, то молодой читатель воспринимает их как приглашение: пора и мне. Необязательно при этом все печатанное было правдой. Голубей, например, никто не мучал, а обертки перепутали с блестками, которыми осыпали танцующих. Газеты рассказывали сказки и для многих они звучали на редкость заманчиво».

Criminal Justice and Public Order Act 1994

Журналистка Шерил Гэрратт, диджей Нейл Китинг, издатель и музыкант Терри Фарли: «В ‘89 году политики в парламенте стали размышлять о том, как им приструнить молодежь. Указ о судебном порядке запрещал рейвы на территории Объединенного Королевства. По нему не дозволялось заводить в общественном пространстве музыку, которая преимущественно или полностью состоит из повторяющихся битов. Правительство всерьез опасалось ситуации, когда любой человек с телефоном мог запросто собрать в одном месте 20 000 человек. Все закончилось тем, что у клубов теперь появилась возможность работать не только до поздна, но и всю ночь напролет. Поэтому Ministry of Sound в Лондоне, Cream в Ливерпуле приобрели себе лицензию и стали принимать гостей до утра. Танцы до утра, отлично. А кто выиграл-то? Ministry of Sound — у них были свои ребята в консервативной партии, что протолкнули указ».

Мейнстрим и андерграунд

Журналистка Шерил Гэрратт, промоутер и музыкант Люк Каудри: «Даже когда клубное движение цвело пышным цветом и клубы превращались в бренды, а эти бренды предлагали и продавали свои ценности в качестве образа жизни, все равно находились люди, видившие в этом политический характер и потому решившие остаться в стороне. Деньги меняют все. Мейнстрим отлично приспосабливает андеграундные изыски к штамповке, выдавая их за свое и бесконечно наживаясь на этом. Но андерграунд существовал всегда. Пик EDM-движения и подпольные дискотеки в Берлине существовали в одно и то же время. Они связаны и потому не отрицают друг друга. Иногда коммерческая сфера может породить именно то, что нужно авангардной. При этом, они всегда находятся в противоборстве, как Инь и Ян».

Возрождение

Промоутер и музыкант Люк Каудри: «Пост-ковидная эпоха всколыхнет клубную культуру. Сейчас мы в жопе. Это плохо, но одновременно и хорошо. Потому что подобное было в Нью-Йорке во второй половине семидесятых: город на грани банкротства, здания горят, в центр после шести не сунешься, но вместе с этим: Кит Харинг, Дэвид Манкузо, Paradise Garage, диско, хаус, хип-хоп, Грандмастер Флеш — все эти проявления искусства и музыки вышли из мест, где аренда стоила копейки. Все происходило не от хорошей жизни, а потому что у людей не было денег. Вот где настоящее искусство, вот где происходит волшебство».

Что сказать, со времен британского лета любви ‘88 прошло больше 30 лет и, вроде, мероприятий на открытом воздухе достаточно да и музыки не дефицит. Чего же не хватает? Честный ответ понравится немногим.