Grooverider — Mysteries of funk. Как крестный драм-н-бейса записывал свой главный альбом

После того, как рагга джангл в ‘94 году влетел в мейнстрим; после того, как альбом Голди в ‘95-м был издан уже не местечковым, а большим лейблом, оказавшись потом в в десятке островного хит-парада; после того, как поп-сцена в ‘96-м стала заказывать себе драм-н-бейс ремиксы, настал черед и гигантов звукозаписи заходить в новоиспеченный жанр. Конгломерат Sony предлагает крестному отцу джангла и драм-н-бейса — Груврайдеру — сделку: мы издаем антологию твоего музиздата Prototype на весь мир, а ты нам пишешь альбом. Наверное, он должен был подумать о своей скорой нерукопожатости в кругу коллег; о возгласах, что нельзя продаваться мейджорам. Но повелитель темных ритмов и бровью не повел: «Смысл этой сделки в том, что у Sony есть огромные возможности по распространению музыки на такие страны и континенты, где люди никогда о драм-н-бейсе и не слышали. Я всегда мечтал подписать контракт с большим лейблом, поучаствовать в работе и это прекрасный шанс поделиться музыкой со всем миром. Конечно, изначально я отнесся к ним с подозрением: „Теперь я что, буду гнать попсу?“ Но нет, никакого давления — с их стороны было только огромное уважение».

Разобравшись (как диджей) со сборкой Prototype years, Груврайдер (как музыкант) столкнулся с большим вызовом: одно дело треки и ремиксы от случая к случаю, другое дело — студийная работа на многие месяцы: «Ты знаешь, я очень испугался в начале. Я ведь никогда не выпускал своих треков как Grooverider. Только ремиксы. Для своей музыки у меня были другие псевдонимы. Да и как сказать, что музыка — я запустил Prototype, чтобы нарезать свои треки, потому что располагал нехитрым оборудованием, на котором я пробовал свои силы. Однако в этом не было никакой заявки на композиторство. И именно поэтому я отдаю уважение команде Sony, что дала мне время и полную творческую свободу на запись альбома. Я очень долго шел к нему. И уж точно чего я не хотел — это набора топовых танцевальных тем, коллекции сингловых треков. Формат альбома открывает больше возможностей — такую же многогранность в рамках сингла ты себе не позволишь. Например, междутрековые вещицы, которые только в формате долгоиграющей пластинки будут звучать органично. И что важно: я хотел, чтобы здесь была музыка, под которую можно отрываться в клубе, и музыка, которую просто хорошо слушать дома. Мне оставалось только уравновесить эти две стихии.

В сотрудничестве с вокалистами была своя причина — на мой взгляд, драм-н-бейсу очень не хватает таких работ. Правда, должен отметить, что голос для меня такой же инструмент, как клавишные или духовые. Музыка всегда на первом месте, вокал строится под нее. Хотя я знаю многих ребят, которые уверены в обратном.

Что же касается вдохновения — я черпаю его со всех музыкальных жанров. Любимых стилей у меня нет, но я уважаю все: от техно до джаза. И в этом альбоме я попытался соединить все формы, потому что в этом и есть драм-н-бейс — он про комбинацию стилей. Тут все несколько сложнее формулировок „мрачный“, „жесткий“ или „приджазованный“». На замечание интервьюера, что альбом звучит сыро, будто его записывали не в шикарной многоканальной студии, а на 8-дорожечном микшере, Груврайдер только рассмеялся: «Именно такого звучания я и добивался. Мы потратили кучу времени на выстраивание всех звуков. Много-много часов кропотливой работы с Мэттом Оптикалом, который был звукоинженером пластинки. Сначала я занимался альбомом самостоятельно, а потом мы как-то сидели у Мэтта в студии — работали совместно над какими-то треками — и он мне показал несколько хитростей в обращении с оборудованием. На этой почве мы стали чаще видеться и однажды я его попросил заняться звуком в Mysteries of funk».

Причем здесь фанк? Груврайдер объясняет, что фанк — незаменимый элемент танцевальной музыки. «Нет фанка — нет танцев». К тому же драм-н-бейс произошел от фанка, от его ускоренных барабанных сбивок, которых срезали из пластинок 60–70-х годов.

«У фанка много значений. Для меня фанк — это движ, и вот об этом мой альбом. Драм-н-бейс — это молодое движение музыкантов и мы видим, сколько людей стараются сейчас его продвинуть, принести больше слушателей. При том, что наш круг людей, которые занимаются драм-н-бейсом, очень узок. Мы все друг друга знаем, никто ни на кого не жалуется, никто ни с кем не враждует, потому что мы все мы в одной лодке. Вместе работаем и вместе строим свою культуру. Получилось у одного — получится у всех».