Петер Кульман и его лейбл Fax

Петер Кульман (который оставил имя, но перевернул фамилию, став для заграницы Намлуком) создал свой лейбл Fax для того, чтобы делиться треками со своими друзьями. Как раз то самое: смотрите, ребята, какой звук вчера накрутил. В ‘92 году не было ни телеграма, ни скайпа, ни даже аськи; всего современного интернета не было. Как тогда заявить о себе? Вот Намлуку отказывают в одном лейбле, потом в другом и он создает свой — типа, я от своего номера рассылаю музыку, а вы мне можете написать, если захотите принять участие. Удобно же! Да и сам факс удобная вещь: вставляешь в него листочек с текстом или фотографией, аппарат запоминает вложенную информацию и по телефонной линии передает ее адресату в первозданном виде. Такие раньше были коммуникации.
Намлук неоднократно себя называл музыкальным исследователем, а его коллеги удивлялись тому, насколько владелец «Факса» быстро умел работать — совместно и в одиночку Питер подготовил не одну сотню релизов. Это как минимум десяток тысяч треков за двадцать лет только его авторства. Вот кому надо предъявлять претензии за то, что музыки в мире стало так много!

Записанные Питером треки не дополнялись и не правились, они сразу же уходили в печать. «Что сделано, то сделано», — говорил Намлук и приступал к новой работе. Разумеется, его сразу же прозвали графоманом. Но Намлук отвечал, что хочет насытить рынок новым звучанием жанров, расширить их границы, создать мировой музыкальный движ. (И потому без конца сотрудничал с другими музыкантами.) Частыми релизами Питер поддерживал интерес к себе и своему лейблу, стремясь выделиться потоком музыки среди остальных. Он брал количеством и потому с такого конвейера имел стабильный доход не только он, но и его гости на дисках.
Правда, когда твой лейбл выпускает по диску в неделю или две — шедевров там искать не приходится. Все то многотомное намлуковское наследие, о котором принято говорить с придыханием — не более чем бездна третьесортной, поверхностной, очень посредственной музыки. Это тот случай, когда упорная работа прикидывается талантом.