Laurent Garnier — The man with the red face. История сингла

По словам Гарнье, публика во Франции двадцатилетней давности не была морально готова к живому техно-выступлению на концертной площадке. Рэйверы могли отплясывать у карьера, где добывают мел, или в теплице, где выращивают шампиньоны, но чтобы статные мадам и мсье слушали бумс-бумс в холле, чей занавес помнит последнего короля — нет уж, не докатились еще. Впрочем, есть эпичное видео исполнения Acid Eiffel симфоническим оркестром — последнего пристанища любого электронного музыканта. В том же ’98 году техно-ветеран оказался приглашен на двухнедельный джазовый фестиваль в Монтрё. Занятно, но среди Бьорк, Джорджа Бенсона, Херби Хенкока, Сантаны и Боба Дилана свою порцию молодости вливали Моrcheeba, Moloko, Scan X, DJ Krust и целая делегация «Гуд лукин» с Себой во главе.

Гарнье в то время ощущал острую потребность шагнуть дальше диджейского пульта. Он был вдохновлен лайвами британских «Орбиталов» и Underworld, но сомневался в собственных силах. Его страхи развеял Эрик Моран, с которым ветеран основал F Communications.

«Лучше всего живьем звучит джаз. И мы пришли к джазовым музыкантам, к импровизаторам. Я многому научился у этих ребят, — скажет потом Гарнье. — Я очень сильно связан как с техно, так и с джазом; они очень похожи; они строятся почти по одной и той же схеме. Но найти хороших музыкантов — большая задача. Это очень трудно, особенно когда тебе всего 25 лет и ты понятия не имеешь, как играть на инструменте и тем более не знаешь, как объяснить другому музыканту, что ты от него хочешь. У меня на это ушло двадцать лет».

Laurent Garnier

Играть на джазовом фестивале голое техно Гарнье посчитал неуважением к публике. И поэтому шумные перкуссии и пульсирующие биты он разбавил тематической вещицей, сыгранной почти экспромтом с едва знакомым саксофонистом (С Финном Мартином.) Лоран сомневался: включать ли такую вещицу в третий альбом, но все же решил рискнуть, пригласив для записи саксофонного соло человека из своей команды, с которой откатал с живыми выступлениями по земному шару последние три месяца. Он позвал Филиппа Надо.

«Мы были в студии, дали ему наушники, чтобы он мог через них слышать наши пожелания. И вот он только-только начинает, а мы ему уже орем: „Нет, все не то. Давай другое“. Хотя, на самом деле, все было круто — я просто хотел разолить его». Как Лоран потом напишет в «Электрошоке»: Филипп был слишком скован и не позволял музыке управлять собою.

«И вот после 20-минутной записи его соло, бедный парень уже просто не мог дышать. Он был ярко-красного цвета, по лицу струился пот, мундштук, казалось, застрял у него между губ, а мы продолжали: „Да не, ну, чушь какая-то. Давай жестче! Жестче давай!“ Вот почему этот трек получился таким бешабашным». И вот почему он получил такое название. В 2000 году он был выпущен синглом, став одной из самых прославленных вещиц французского ветерана.