Manuel Goetthsching — E2-E4. История альбома

Германия после Второй Мировой — страна с разоренной культурой — связей с прежней страной не осталось и все виды современного немецкого искусства зарождаются заново. Как и не было лейблов, агентов, менеджеров, издателей, но была энергия созидания — об этом гитарист и пионер Мануэль Гёттшинг говорит почти в каждом интервью. Гаражные группы с подражанием великим быстро сменились на поиски новых смыслов — многоликий краутрок, у истоков которого стоял наш герой, ворожил головы немецких подростков.

Гёттшинг быстро пришел к композиционному минимализму: когда вокруг одной небольшой музыкальной идеи, вокруг краткого аккорда выстраивалась стройная картина. Он был впечатлен простой техникой американца Терри Райли, который в альбоме Persian surgery devishes, пропускал звуки электрооргана через эхо-машину. Мануэль сделал примерно то же самое, выпустив в ‘75 году первый сольный диск Inventions for electric guitar, придумки для электрогитары.

Такие штуки сегодня называют гитарным дроуном, а чаще — эмбиентом :-) Для Гёттшинга тогда это был поиск нового языка любимого инструмента, с которым главный герой был неразлучен уже девять лет. Он прошел период коллективных сочинения — монумент с культом длинных волос Ash Ra Temple рухнул, Мануэль нес его наследие под именем Ashra, плавно все же от него избавляясь.

Klaus Schulze

Бывший ударник на первых альбомах Tangerine Dream и Ash Ra Temple, Клаус Шульце, хоть и быстро завязал с барабанами в сольном плавании, но дружить с Гёттшингом не прекращал; тем более, что у них схожие почерки. Так осенью 81 года двое состоявшихся музыканта исколесили всю Европу с живыми концертами. Интервьюер замечает: не такими, как сейчас у многих групп — отыграли, типа, альбомную программу да и все. Мануэль и Клаус фактически импровизировали на сцене, прислушиваясь друг к другу и выдавая каждый раз что-то новое. Этому его научили концерты великого Джимми Хендрикса — «Я не люблю ходить на концерты и слушать альбомную программу. Зачем? Ведь пластинку и так можно послушать». С конца сентября по ноябрь, в течение шести недель, день через день шли концерты. А потом немецкий промоутер объявляет о банкротстве и все разъезжаются по домам: Клаус в Ганновер, Гёттшинг на 300 километров дальше, в Берлин.

«Когда вы вместе каждый день, вы начинаете уже одинаково думать. Очень трудно остановиться и сказать „Ну вот и все“ Поэтому очень скоро нам захотелось повторить былое и встретиться в Гамбурге на концерте одного из наших друзей. Нужно было только зарядить мой плеер чем-то новым в перелете и поэтому я засел в студии, чутка выпил и нажал на запись».

Как выяснится потом, Гёттшинг несколько лет подходил к тому, чтобы записать свой главный альбом за час. Он соорудил свою студию в 22 года, 1974 году, и проводил долгие полуторачасовые сессии, выучивая каждый подключенный агрегат. Мануэль потом скажет: «Мой инструмент и есть моя студия». Фокус в том, чтобы знать, как вводить любую коробку с рычажками в запись органично. Все как с музыкантами в оркестре, а Гёттшинг — дирижер. Простота записи Е2-Е4 подкупает, но здесь как обычно: простота — есть результат сложных ее поисков. Потратить немало времени, пройти тернии и выйти к звездам, к ясности понимания.

Все сошлось в субботний полдень 12 декабря 1981 года: «Я работал над новым альбомом и хотел записать что-то большое, что-то оркестровое. Но так и не смог толком выжать что-то из себя. А потом занялся часовой пьесой. Очень быстрые приготовления: первый осциллятор, второй осциллятор, поменять быстро огибающие — 10 минут. Я начал с одного инструмента, потом ввел второй, потом третий, затем вернулся к первому — поменял немного: снова вернулся; в общем, постоянно менял. Где-то восемь инструментом было задействовано одновременно, а когда все закончилось, промелькнула мысль: „Ну что, неплохо“.

Я был немного смущен, потому что обычно работал над структурой нового альбома неделями, если не месяцами, а тут взял и просто записал все за час. У меня не было ни одного аргумента за, чтобы выбросить запись в корзину. Это была идеальная запись такого музыкального потока — ничего не нужно было исправлять. Ведь как бывает: что-то громко, что-то тихо, где-то фонит, потрескивает или телефон вот трезвонит и нужно отвлекаться. Но в этот час все было превосходно».

Два аккорда, которые стали основой записи и которые не менялись на протяжении всех 58 минут, стали одной из версий происхождения названия Е2-Е4 — как ход через две клетки, как начало партии и новой сольной карьеры — заядлый шахматист Гёттшинг любил концептуальные альбомы и красивые имена. «Я слушал ее еще и еще, а про себя думал: „Да, наверняка, выпущу“. Проблема была в том, что 58 минут беззаботно влезли бы только на компакт-диск, но CD тогда еще был на стадии разработки, а для винила нужно было разбить запись на две части, сократив ее минуты на три, что я и сделал. Я очень мягко вывел пьесу на другую сторону.

У меня тогда был контракт с Virgin, но они быстро переменились с независимой на очень коммерческую компанию. В общем-то, это нормально, но я думал что моя музыка — это не совсем то, что им нужно. К счастью, я был знаком с Ричардом Бренсоном (главой Virgin), который с младенцем на руках меня уверил: „Она бесподобна и может принести удачу“. Но я не отдал ее Virgin, а дождался, когда Клаус запустил собственный лейбл и начал искать ребят на подпись. Мы выпустили ее ограниченным тиражом в 84 году и получили несколько очень плохих отзывов».

Берлинский журнал Zitty не понял ни идеи, ни условного треклист про миттельшпиль и в пух и в прах раскритиковал пластинку, написав, что нет оправданий для выпуска такого диска; что это не музыка вообще, а грехопадение. Потом журнал извинился.

Теперь Е2-Е4 — это признанная классика электронной музыки, в ней усматривают начало и эмбиента, и хаус-музыки, и техно. За это фамилию Гёттшинга переиначивают на Gottfather — видоизмененный Godfather, крестный отец. Деррик Мэй причислял пластинку с шахматной обложкой к разряду своих любимых (и неудивительно, что во многих его эталонных работах проглядывается влияние Гёттшинга). Карл Крейг — представитель второй волны детройтского техно — выпускал пластинки под псевдонимом С2-С4, явный оммаж на Мануэля, не считая бесчисленных ремиксов на его работы.

Через четыре года после издания альбома ему позвонили издатели — на них вышел итальянский предприниматель, который просит разрешение издать ремикс на Е2-Е4. Мануэль соглашается, но при условии, что услышит обработку до поступления в продажу. Совсем скоро в его маленькой берлинской студии сидели трое итальянцев и презентовали ему свой ремикс вкупе со вздохами Каролины Дамас. По словам интервьюера, Гёттшинг из ее слов ничего не понял, но звучало все очень круто.